Глава I. Насилие.
      - Огонь! – заорал сержант и первым выстрелил из пистолета. Солдаты открыли беглый огонь по кустам, за которыми прятались проклятые и несносные нацмены. Главный Интендант потянулся было за винтовкой, но упал на землю лицом вниз и перестал двигаться. Может быть он ждал ответного удара.
      Солдаты пошли в атаку. Они умели убивать. Только это они и умели, но проклятых нацменов было слишком много. Хуже того, они объединились с повстанцами, которые теперь заходили с правого фланга. Они были плохо вооружены, у некоторых были только металки, но их было много.
      Солдаты шли вперёд, на прорыв, и достигли первого рубежа. Завязалась рукопашная хватка. Сержант поправил окровавленную фуражку и разбил голову ближайшему нацмену сапёрной лопаткой. Про Главного Интенданта так никто и не вспомнил.
      Солдаты напирали, но нацмены усиленно сопротивлялись. Они умели конечно не только это, но это в особенности.
      Главный Интендант лежал ничком вниз и не мог пошевелить даже пальцем. Вот это он устал. Где-то в глубине души он созерцал, что всё может резко измениться, но это повергало его в ещё больший шок. Всё тело онемело. Неплохо бы размяться, сделать зарядку. Водные процедуры тоже полезная штука. С трудом он поднял голову. Вокруг него никого не было. Как легко и просто подняться и убежать. Конечно, бег – это не только развитая мускулатура нижних конечностей, но и прекрасное здоровье. Во всеобщей неразберихе никто бы не обвинил его в предательстве, в трусости… А также тысячи сожжённых калорий и рациональное питание – залог успеха и творческой активности.
      Мысли Главного Интенданта окончательно спутались. Он в бессилии опустил голову. Ну полежи ещё, отдохни, парнишка.
      Сержант прыгнул в очередной окоп и замешкался, досылая в ствол последний патрон. Над окопом появилась фигура нацмена. Сержант резко развернулся и выстрелил почти в упор. Тело упало всей массой на сержанта, заливая гимнастёрку тёплой кровью. Сержант упал и с силой толкнул убитого нацмена, пытаясь выбраться, но кто-то ударил его в висок чем-то тяжёлым. Сержант потерял сознание, а когда он очнулся, понял, что задыхается. Окоп был завален трупами. Они давили на него своей массой, не давая выбраться… Нацменов было слишком много.
      Огненные трассы уже переместились далеко вперёд, а Главный Интендант всё лежал, закрыв глаза и зажав уши руками. 2 глаза и 2 уха. В метре от него лежала винтовка. Из неё ещё не стреляли ни разу, и звёзды отражались на её мутной холодной стали. Так вот и Есенин сочинял свои первые произведения. Постепенно очухавшись от ужаса, Главный Интендант пошевелил руками, ногами… Молодец, брат! Не забыл наши уроки физкультуры! «Нужно же что-то делать», подумал он, и потихоньку пополз к кустам, позабыв про винтовку и планшет с наиважнейшими документами. Такой вот он был поползень. Торопливые шаги послышались сзади…
        Глава II. Бессилие.
      Нацмены с повстанцами заняли ожесточённую оборонительную тактику. Они расположились в форме неровной подковы, края которой всё уже смыкались, а особо отъявленные группировки уже норовили зайти в тыл.
      Первые ряды солдат попали под перекрёстный огонь и полегли полностью. Остальные же забылись в рукопашной хватке. Наступление захлебнулось. Становилось всё очевиднее численное превосходство проклятых нацменов.
      - Где сержант?!! – крикнул лысый солдат, из левого уха которого текла кровь.
      - А я е…у! – писклявым надрывным голосом ответил молодой капрал, – Первая линия убита. Мы завязли на втором рубеже!
      - Ну так делай же что-нибудь! – ещё сильнее крикнул лысый, - Командуй! А ну командуй, сука!!!
      Молодому капралу захотелось сесть в окоп и застрелиться. Лишь бы не видеть, как остатки его взвода медленно, но верно выводятся из строя. Для остроты зрения он просто ел морковку. В ней много витаминов, и вообще это вкусная и здоровая пища. Лучше пулю в лоб, лучше не видеть, не слышать, и не двигаться. Конечно-конечно. Сделал дело – гуляй смело!
      - Прощай, родимыя! – крикнул капрал сам себе, подозревая о том, что он сам себе сам, - Вы трое – в левый окоп, ты – фугас прямой наводкой. Лысый – сними снайпера. Из левого окопа показался длинный ствол ультразвукового пулемёта, установленного на треноге, после чего по всему фронту понеслись яркие вспышки. Всё это дополнилось огромным огненным столбом, образовавшимся после взрыва фугаса. Пулемёт лупил без перерыва, и десятки вспышек уносились к врагу, неся разрушительную мощь и досаду.
      Главный интендант замер и прислушался. Прошло немало времени, пока Интендант не стал ощущать бодрость духа и прилив жизненных сил. Звуки шагов становились всё громче и отчётливей (но реже), пока совсем не прекратились. А когда он поднял голову, было уже поздно. Над ним склонились две небритые хари. Одна из них яро тыкала Интенданту дулом двустволки в жопу.
      В такой-то подкове образовалась брешь. Солдаты, прикрываемые вспышками, ломанулись на прорыв. Первым бежал капрал. Он то и дело спотыкался о трупы и падал, но поднимался и бежал вновь.
      - Хяньчьняньч-мяньчь, - сказала первая небритая харя.
      - Камхалмнямнам! – подхватила вторая.
      Боковым зрением Главный Интендант увидел винтовку, лежащую свободно и непринуждённо. «Так», подумал он, «Сейчас надо сначала подчиняться, а потом незаметно схватить винтовку и убить их обоих». Правильно, сынок, только не промахнись! Другого раза уже не будет!
      - Ну чо, няньчь-мяньчь? – повторила харя.
      - Ага-а, - ответил Интендант. У него дрожали руки и ноги, спину ломило. С трудом он встал с земли. Вот что значит неправильный образ жизни помноженный на болезнетворное влияние бактерий!
      Интенданту бы надо прикинуться раненным, или по крайней мере нездоровым, но всё вышло не так…
      Последний солдат, покидая окопы привязал к пулемету противотанковую гранату, и с силой выдёрнул чеку.
      - Хрен ты кому достанешься! Раздался радостный крик после прогремевшего взрыва. Капрал с трудом продирался сквозь заросли. Он и остатки рядов всё-таки смогли уйти с ровной поверхности в заросли, где теперь пробивали себе дорогу. Проклятые нацмены преследовали их, но расстояние между ними и солдатами всё больше увеличивалось. Неожиданно капрал увидел нечто красножёлтое и яркое среди зарослей. Капрал в недоумении прищурил глаза и понял, что это свет заходящего солнца. Ещё через 20 метров солдаты вырвались на берег большого проточного озера. Слева были видны очертания старой деревянной пристани, и двух военных катеров рядом с ней. Солдаты были спасены.
      Главный Интендант дернулся было к винтовке, но страх сковал его левую руку. Интендант подумал, но страх уже и до правой руки добрался. Двое сзади него похоже совсем потеряли бдительность. Один из них листал наиважнейшие документы, а другой менял патроны в двустволке. Эх бы сейчас… Интендант сделал пол оборота корпусом, глянув на них из за плеча, и вдруг побежал…
      «Бах-бах», услышал капрал где-то вдалеке.
      Это были последние звуки, которые услышал Главный интендант.
        Глава III. Уносили.
      - Ну шо, здорово они сяводня парижвились!
      - А ты как думал, не всё кошке творог…
      - Да, всё поле ими жавалено. Подавай тачшку левше. В этот раш троих важьмём.
      - Ты слушай, чё им вот это вот не сидится дома? Всё равно ведь помирать. Какая разница когда?
      - Паэтаму вот и ни шыдитша. Я вот биж жубов ашталша, када мне тожы нишыдэлашь.
      - Так у тебя ведь подвиг, ты водокачку спас.
      - Так а прычом вадакатчка, ешли вшё равно памырать? Да ы ны помирли бы быж вадакатшкы…
      - Давай лопату, этих вот вместе кинем. А то на всех них и ям то не накопаешься…
      - А вот этат прам важный такой, да тока вшё равно помёр. Хто-та прям в шпыну пульнул. Тока шмотку дарагую ишпаганили.
      - А этот вот весь в крови, но без пулевых ранений. Его чё, трупами завалило, что-ли…
      - Да пахожэ шо так.
      - А оторванные руки и ноги куда?
      - Да кинем их в обшую могылку. Как жы теперь ражбырёшь хто ещть хто? Он, ляди, брыгадир идёт…
      - Давай этого быстрее, а то опять зарплату не даст. Хотя какая тут уже на фиг зарплата…
      - Да уш… Вше там будим ж жарплатой ыли беж…